Case study

[This page is currently available only in Russian.]

Биоэтическая лаборатория

Моральная экспертология. Проблемы методологии этической экспертизы в сфере культуры / под ред. А.И.Бродского, Е.А.Овчинниковой. СПб.: Реноме, 2020. – 220 с.
ISBN 978-5-00125-376-1
Книга на сайте издательства.

Ларионов И.Ю., Орлова С.Н. Формирование «лучшей практики» бизнеса в условиях сетевого сообщества: кейс «Натура Сиберика», 2017 г. // Технологос. – 2021. – № 3. – С. 54–64.


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

21.09.2021
Этический и экологический аспекты производства и утилизации текстильных изделий – кейс H&M Conscious.

Утилизация текстильной продукции – важная и сложная проблема.

В России преимущественно используют метод переработки с потерей качества — даунсайклинг, то есть выброшенная одежда чаще всего превращается в хозяйственный текстиль.

Повторное использование одежды более экологично, чем утилизация. Общество получает все больше информации о том, как, где и с какими затратами производится новая одежда. В последние несколько лет растет спрос на винтажную одежду, что значительно сокращает объемы ее утилизации. Новая тенденция стала набирать популярность у молодого поколения — винтаж воспринимается как некая оппозиция быстрой моде. Штампованная одежда плохого качества не приносит удовольствия, а одежда винтажная воспринимается как более «душевная». К этому добавляется и чувство азарта при поиске особенной вещи «на барахолке». К тому же, часто такие «старые» вещи лучше качеством в сравнении с масс-маркетом. Поиск уникальных предметов гардероба приводит к развитию «блошиных рынков» и интернет платформ, где человек может перепродать ненужную вещь, новую или старую, или найти любой предмет гардероба по разумной цене.

Также ненужную одежду можно сдать на благотворительность или даже отдать в розничный магазин — свою программу по переработке одежды не так давно представил шведский ритейлер H&M. В России появилась услуга H&M Conscious: покупатели могут принести ненужные текстильные изделия, которые, по словам бренда, «поступят на ближайший перерабатывающий завод», а оттуда в Германию.

К сожалению, весной в 2020 году оказалось, программа работает не так, как предполагалось. Как удалось выяснить журналистке Елене Володиной, пакеты с вещами отправляются на склад завода «Астекс» (Подмосковье), из которого далее вещи поступают в продажу через различные сайты. Так, например, журналистке удалось купить на Авито пакет с якобы прошедшей «переработку H&M» всего лишь по 25 р. за килограмм.

Ответственной за программу Conscious в России была I:Collect (I:CO) — дочерняя организация SOEX. Завод компании SOEX, в свою очередь, осуществляет переработку вещей в Германии. После письма журналистки оказалось, что немецкий завод не получает пакеты из России. То есть компания I:CO просто перепродавала пакеты с вещами, а не направляла их на переработку. Со склада в Подмосковье пакеты H&M Conscious с бирками I:CO может купить любой желающий — чаще всего там, по расследованию журналистки, вещи закупают владельцы секонд-хэндов. Они отбирают все то, что можно продать, а остатки, по всей вероятности, оказываются на помойке. До Германии не доезжал ни один пакет. После выступления Елены Володиной компания H&M провела собственное расследование и выяснила, что еще в 2019 г. I:CO перестала справляться с объемами поступающих вещей. По их словам, «согласно регламенту, на складе компании «Астекс» одежда должна была проходить стадию пресортировки, а потом — экспортироваться на завод в Германию или ОАЭ», но «профицит» пакетов с вещами привел «к сбою». I:СO официально извинились перед покупателями H&M, отказались от услуг завода «Астекс» и пообещали по-новому организовать процесс сбора текстильных изделий.

Таким образом, вскрылись безответственное отношение к процессу осуществления программы Conscious со стороны подрядчиков и обман потребителей, которые верили в то, что сданные ими изделия идут в переработку. Это негативно повлияло как на уровень доверия экологически ответственных потребителей в России, так и в целом на продвижении идеи ответственного потребления.

Тем не менее, едва ли случившееся свидетельствует о том, что сама идея дискредитирована. Основополагающий принцип экологической этики заключается в том, что природа имеет внутреннюю ценность. Это означает, что природа и ее части — не просто средство для достижения своих целей, а цели и для себя. Следовательно, любой бизнес, который относит себя к «зеленому» и продвигает идеи устойчивой моды, должен поддерживать благоприятную экологическую обстановку и способствовать максимальной утилизации отходов.

Решением анализируемого конфликта стало принятие соответствующих мер со стороны шведского ритейлерa H&M. Со стороны потребителей решением могло быть ограничение покупок в масс-маркете: следует вдумчиво покупать качественные вещи, которые будут долго носиться. Уменьшение числа покупаемых вещей приведет к уменьшению количества выбрасываемых. Разумеется, производитель также должен гарантировать потребителям этическую состоятельность продукции, прозрачность поведения своей компании и чистоту «последствий» производства и использования продукции.

Как должна проходить идеальная программа по утилизации? Изначально вещи следует собирать на складах и осуществлять сортировку. После этого, всё, что можно будет продать в секонд-хэнде или отдать на благотворительность, должно быть туда передано. Все то, что не пригодно для использования, должно быть превращено в обтирочную ветошь. Если невозможно произвести ветошь, материал становиться техническим волокном.

В марте 2021 года стало известно, что теперь от H&M одежда поступает на склад подрядчика Laut Recycling в городе Иваново, где происходит процесс утилизации. В мае журналистка Елена Володина рассказала и показала, как теперь реализуется программа

Conscious: процесс стал более прозрачным и контролируемым непосредственно H&M, то есть расследование принесло положительные результаты, и компания изменила политику утилизации. Остается надеяться, что она не будет давать сбоев.

Может ли помочь государство? К сожалению, в России пока нет этических стандартов на законодательном уровне, которые регулируют производство и утилизацию текстильных изделий. Однако 25 января 2018 года вышло распоряжение Правительства Российской Федерации — Стратегия развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов производства и потребления на период до 2030 г. В распоряжении, в частности, указано, что «ресурсосбережение, обеспечение экологической безопасности, рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды в настоящее время являются приоритетными направлениями в рамках реализации курса на устойчивое развитие российского государства». В нём также говорится, что одной из нерешенных задач на федеральном и региональном уровнях является «повторное вовлечение в хозяйственный оборот утилизируемых компонентов отходов в качестве сырья, материалов, изделий, превращение отходов во вторичное сырье для изготовления новой продукции и получения энергии». Безусловно, этих законов недостаточно, но и они являются неплохим стартом в сторону поддержки и развития экологии в России.

© Д.И.Шкода
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Е.В.Держивицкий


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

12.09.21
Становление этической саморегуляции СМИ –
кейс Чикагской Комиссии 1940х гг.

Журналист – непруденциальная профессия. Это значит, что ожидания общества, каким должен быть моральный облик журналиста, выше, чем у многих других профессий. Предполагается, что журналист должен соответствовать определённым нравственным характеристикам, среди которых честность, беспристрастность, объективность. Качества эти призваны выступать противовесом для тех расширенных полномочий, которыми владеет журналист по сравнению с не-журналистом. Это – первый порог самоограничения СМИ, самоограничение на уровне личной ответственности конкретного журналиста.

Необходимость в (само)ограничении свободы СМИ обостряется на рубеже XIX-XX вв. Причиной послужили как экономические, так и политические факторы. Так, например, война медийных корпораций Джозефа Пулитцера и Уильяма Хёрста, фактически, способствовала началу испано-американской войны 1898 года, поскольку в стремлении завладеть большим количеством читателей издатели выпускали всё большее и большее материалов, содержащих гиперболизированные описания противников. Основные архетипы, использованные тогда, используются жёлтой прессой и по сей день.

Серьезный удар по идеологии абсолютно свободных СМИ нанесла поддержка Адольфа Гитлера рядом крупных журналистских корпораций.

Итак, к середине XX века корпорации СМИ должны были понять, каким образом может существовать свободная журналистика, избегая экономического и политического давления любых заинтересованных сторон.

Чикагская Комиссия по свободе прессы, известная также как Комиссия Хатчинсона, представляла собой союз практикующих журналистов (в лице Генри Льюиса, издателя популярного тогда “Time-Life”) и научного сообщества (в лице Томаса Хатчинсона, президента Чикагского университета). Работа Комиссии началась между 1943-1944 годами и была завершена в 1947 году докладом «Свобода и ответственность СМИ».

Доклад отметил негативные стороны концепции свободных СМИ, и предложил новую модель медиа, получившую название модели «социально-ответственных СМИ». Вступление доклада звучит следующим образом: «Комиссия поставила перед собой задачу ответить на вопрос: “Находится ли в опасности свобода печати?” Ответ таков: “Да”. Мы пришли к выводу, что свобода печати находится в опасности по трем причинам:

Во-первых, значение прессы для общества значительно возросло с развитием прессы как инструмента массовой коммуникации. В то же время по этой же причине значительно уменьшилась долю людей, которые могут выражать свои мнения и идеи через прессу.

Во-вторых, те немногие из людей, кто способен использовать аппарат прессы как инструмент массовой коммуникации, делают это, не соотносясь с адекватными потребностями общества.

В-третьих, те, кто руководит прессой, время от времени прибегают к практикам, которые общество осуждает и которые, если они будут продолжаться, неизбежно войдут под контроль общества».

Целиком на языке оригинала с документом можно познакомиться здесь:

https://archive.org/details/freeandresponsib029216mbp/page/n5/mode/2up

Комиссия пришла к выводу, что журналистские корпорации злоупотребляют своей свободой в личных целях – и призвала их к созданию собственных органов, которые могли бы выполнять функции этических комиссий. Подобный вывод также носил превентивный характер: создав собственную организацию, регулирующую нормы журналистики, корпорации могли бы избежать значительного вмешательства со стороны государств.

Доклад Комиссии спровоцировал значительную общественную дискуссию, которая подготовила почву для принятия в 1954 году в Бордо «Международной декларации принципов поведения журналистов», закрепившей социальную ответственность журналиста на международном уровне. Со встречи в Бордо начинается эпоха классической саморегуляции журналистики – Международная федерация журналистов (IFJ) проводит конгрессы с обсуждением проблем профессиональной этики каждые два года, международная журналистская этика обретает своё самосознание и признание.

© А.В.Шеваренкова
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Е.А.Овчинникова


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

29.08.2021
Перспективы этической экспертизы произведений искусства выявлены в ходе опроса более 600 сотрудников и посетителей современных российских музеев.

Положение этической экспертизы в российском пространстве формируется в наши дни в условиях культурной и социальной глобализации, проникновения «новой этики» и культуры «отмены» с одной стороны, и стремления государства сохранить собственный суверенитет, оказать сопротивление иностранному вмешательству – с другой.

Для того чтобы определить роль и место этической экспертизы произведений искусства в современной России, а также оценить перспективы развития института этической экспертизы, было проведено исследование, в рамках которого уточнялась роль моральных представлений в восприятии произведения искусства современным зрителем, выявлялись формы травмирующего опыта посещения культурных мероприятий, тематизировались типичные конфликтные ситуации и возможные пути их разрешения и т.п.

Для решения поставленных задач и проверки гипотез был составлен опросник, включавший 20 вопросов закрытого, полузакрытого и открытого характера. В период с 13.05.2019 по 22.05.2021г. было собрано 617 ответов; выборка была составлена на основании принципа доступных случаев.

В качестве концептуальной основы были выделены следующие проблемные категории для анализа:

1. Возможность этической экспертизы;
2. Необходимость этической экспертизы;
3. Предмет этической экспертизы;
4. Фигура этического эксперта;
5. Результат этической экспертизы;
6. Толерантность.
[ср. дискуссия «Прикладная этика: экспертный потенциал» (Тюмень, 2012)]

Данным категориям дается различная оценка в среде потребителей культурного контента, их содержание раскрывается с различных позиций, — в зависимости от мировоззрения, возраста и образования респондентов.

Коротко о результатах:

Предполагается, что старшее поколение будет активнее становиться на сторону проведения этической экспертизы произведения искусства, в силу склонности к консерватизму и стремлению к сохранению этических ценностей.

Люди, прошедшие, через травмирующий опыт будут с большей вероятностью поддерживать необходимость этической экспертизы.

В целом этическая экспертиза в обществе не находит общественной поддержки.

Отчасти предыдущая гипотеза связана с тем, что институт этической экспертизы ассоциируется с политической цензурой на данный момент.

Основными параметрами этической экспертизы, которая отвечает запросам общества могут быть названы непредвзятость, соответствие профессиональным стандартам (в данном случае эстетическим), соответствие нормам общественной морали и параметры возрастных ограничений потребляемого контента.

Подробности о ходе и результатах исследования — в приложениях.

Описание прикладного исследования

Обработанные переменные

© С.В.Глебова
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Е.А.Овчинникова


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

26.07.2021

Анализ интервью топ-менеджеров российских компаний выявил их приверженность «этическому лидерству». Исследование провела Анна Зеленкина.

В рамках работы над дипломным проектом «Профессионализм как фактор этического лидерства в современном менеджменте» были проведены интервью с менеджерами-представителями следующих российских компаний – ООО «Мерц Фарма», Barry Callebaut NL Russia ГК «ДИКСИ» и FBK-Coaching. По мнению интервьюируемых, именно целеустремленность, командный дух, эмпатия, а также некоторые личностные качества позволяют поддерживать благоприятную атмосферу среди команды, что обязательно влияет на репутацию и развитие организации.

Теория этического лидерства становится все более популярной в современной деловой этике как эффективный метод внедрения этической менеджмента.

Анализ интервью подтвердил следующие полученные ранее выводы. Топ-менеджеры желают видеть в сотрудниках не только способность исполнения своих непосредственных обязанностей, но и умение руководствоваться принципами и ценностями компании, распространяя их действие на всю команду. Действительно, этический лидер взаимодействует с людьми, что уже накладывает на него обязательство правильно осуществлять коммуникацию и не забывать о тех ценностях, которые позволяют компании подкреплять атмосферу сотрудничества, устанавливать доверительные отношения и работать с клиентами.

Именно благодаря присутствию этического лидерства устанавливается и поддерживается корпоративная культура всей организации в целом. Это дает основание полагать, что сотрудники будут в большей степени заинтересованы достигать поставленных руководством целей за счет уже построенных гармоничных отношений как между руководителем и подчиненным, так и между коллегами.

Опрошенные топ-менеджеры сходятся в том, что компетенции в области этики формируют положительный образ личности, следующей правилам поведения и нормам морали. Это влияет на мотивацию персонала к обучению и применению полученных навыков. Этический лидер – эксперт в этических вопросах, знания которого должны объединять энергию и потенциал каждого делового лица и направлять обе составляющие в нужные сферы.

Немаловажная роль отводится и профессионализации. Так, например, в компаниях «Мерц Фарма» и Barry Callebaut NL Russia проводятся тренинги для сотрудников, на которых появляется возможность развить собственные навыки и получить дополнительную информацию об этике бизнеса и комплаенс. Также интервьюируемые сообщают о проведении конференций, где этические лидеры могут поделиться своим опытом и узнать больше об инициативах в других организациях, и об осуществлении рассылок этических дилемм, позволяющих сотрудникам самостоятельно обсуждать реальные ситуации в их компаниях.

Таким образом, анализ интервью подтвердил важность этического лидерства для обеспечения жизнеспособности организации. Нацеленность на успех, построение гармоничных отношений с подчиненными и коллегами, заинтересованность в развитии компании позволяют сделать вывод, что этическое лидерство необходимо для поддержания корпоративной культуры, совместного преодоления возникающих проблем и осуществления результативной деятельности в долгосрочной перспективе.

© А.А.Зеленкина
Научный руководитель — к.филос.н., доц. И.Ю.Ларионов


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

19.07.2021
Какой кодекс «новых медиа» современной России будет наилучшим, и как его разрабатывать – заключение эксперта.

«Новыми медиа» называют общедоступные источники информации, возникшие вследствие бурного роста цифровых технологий и сети Интернет. Социальные сети и мессенджеры, видео-платформы и прямые трансляции сделали производство и обмен контента доступным каждому, интерактивным.

Однако в современной России процесс саморегулирования новых медиа осуществляется на основе сложившейся практики в отношении традиционных средств массовой информации. Действующий на протяжении двадцати семи лет «Кодекс профессиональной этики российского журналиста» совершенно не адаптирован к современным проявлениям медиасферы. Причиной является активное развитие новых медиаформатов, которое с каждым годом делает привычные практики всё более неактуальными. Именно поэтому необходимо расширить поле этических принципов, – так чтобы они могли охватить также и новые медиа.

Достигнуть данную цель можно двумя способами:

— через обновление упомянутого отечественного этического кодекса,

— путем создания нового этического кодекса для новых медиа.

Оптимальным способом решения поставленной проблемы будет создание нового этического кодекса для представителей новых медиа. В первую очередь, потому что данный подход позволит провести необходимое разграничение между традиционными СМИ и новыми медиа.

К сожалению, реалии современной России превращают эту идею если не в утопическую, то в труднореализуемую. Связано это, в первую очередь, с тем, что в экспертных кругах не существует единого мнения по поводу того, от каких исходных принципов нужно отталкиваться и на каком материале стоит основываться при создании этических рекомендаций для новых медиа.

Еще одно важное обстоятельство – создание единого этического кодекса новых медиа представляется трудновыполнимой задачей на фоне существующего разнообразия политик множества социальных информационных платформ. И в этом есть определенный потенциал: на текущем этапе развития новых медиа в России представляется наиболее результативным разрабатывать и вводить этические рекомендации для пользователей каждой медиа площадки. Исполнение данной функции стоит доверить трём сторонам: профессиональному сообществу журналистов, администрации платформы и самим пользователям, поскольку такой симбиоз мнений будет учитывать интересы большинства стейкхолдеров (заинтересованных сторон) и позволит выработать наиболее структурированный и полный набор этических принципов.

Впоследствии на основе этических рекомендаций для разных информационных площадок, а также учитывая опыт их применения, может быть выработан общий этический кодекс новых медиа, который выявит идентичные для пользователей всех платформ этические принципы и устранит выявленные практическим путём недостатки.

Важно также принять во внимание, что этические рекомендации для новых медиа (или проект таких рекомендаций) должен представлять собой отдельный документ, а не часть этического кодекса для традиционных СМИ. Хотя, разумеется, одним из базисов для этических рекомендаций новых медиа могут послужить этические принципы журналисткой профессии, такие как: правдивость информации, объективная её подача, а также уважение к частной жизни, достоинству человека и к интеллектуальной собственности.

Немаловажным принципом останется ответственность за публикуемую информацию. Любой субъект новых медиа, являясь членом гражданского общества, при воспроизводстве и распространении контента должен нести не только личную и – в некоторых случаях – профессиональную ответственность, но и ответственность перед государством и обществом в целом.

Также особое внимание в современной медиасфере должно уделяться принципам, порождённым информационной средой, таким, как содействие конфиденциальности и безопасности пользователей в сети Интернет в целом. Упомянутые принципы могут выполнять функцию некого «фундамента» при составлении этических рекомендация для представителей новых медиа. Они являются основополагающими пунктами, которые требуют дополнений согласно специфическим особенностям каждой онлайн-платформы, находящейся в информационно-коммуникационной среде.

© Д.С.Опарина
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Е.А.Овчинникова


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

12.07.2021
Что такое «шпионящий капитализм» и как он выглядит с точки зрения этической экспертизы.

Термин «surveillance capitalism» был введен гарвардским профессором, социальным психологом, писательницей и философом Шошаной Зубофф (Shoshana Zuboff) в книге «The Age of Surveillance Capitalism: The Fight for a Human Future at the New Frontier of Power», опубликованной в 2019 г.

Пока еще нет устоявшегося перевода на русский язык: используются варианты «шпионящий», «надзорный», «подглядывающий» капитализм, «капитализм всеобщей слежки». «Surveillance capitalism» — это монетизация данных, собранных посредством мониторинга перемещений и поведения людей в Интернете и в физическом мире. Шошана Зубофф называет это явление «новым экономическим порядком, претендующим на человеческий опыт как на сырье, бесплатно доступное для скрытого коммерческого извлечения, прогнозирования и продажи». И такие процедуры имеют далеко идущие последствия.

В первой половине XXI века инновационные достижения в сфере социальных коммуникаций (возникновение Facebook, Twitter, My Space, YouTube и др.) начали трансформацию общественных, политических и информационных норм отдельных личностей и социальных институтов. Изменения не прошли мимо экономической сферы, способствуя возникновению новой экономической системы, основанной на коммодификации персональных данных с целью получения прибыли.

В современных реалиях этическая проблематика «шпионящего капитализма» актуальна как никогда. Дети с раннего возраста обзаводятся различными гаджетами, а кошмаром взрослого человека стало выйти из дома без телефона. Отсюда и берет основу экономическая выгода «надзорного капитализма».

Наблюдение за потребителями чаще всего используется для целевого маркетинга и рекламы. Маркетологи объединяют демографическую информацию с данными о действиях людей в Интернете: их поисковой активности, посещенных веб-сайтах, сообщениях и разговорах в социальных сетях и т.д., чтобы сосредоточить маркетинговые усилия там, где они, скорее всего, увенчаются успехом. При более прямой монетизации многие компании даже продают данные о клиентах, собранные через различные каналы наблюдения, партнерам и другим третьим сторонам.

После открытия этих новых возможностей многие корпорации и компании осознали всю экономическую выгоду этой модели. Долго не думая, к охоте за big data и поведенческими данными также присоединились телекоммуникационные, сотовые компании, интернет- магазины, почти все социальные сети. В современном мире «шпионящего капитализма» большие данные стали называть «новой нефтью» — по аналогии с тем, что именно нефть была основой строительства крупного капитала прошлого столетия.

На недавней конференции FCC PrivacyCon прозвучало несколько разоблачений, подкрепляющих теорию «шпионящего капитализма» примерами:

1) «Умные дома» и связанное с ними оборудование, и программное обеспечение имеют много уязвимостей, таких как устройства и микрофоны, которые включаются без вмешательства пользователя.

2) Отслеживание связей между приложениями через устройства Bluetooth легко осуществляется без ведома пользователя.

3) 71% популярных мобильных приложений не имеют политики конфиденциальности, причем даже те, которые собирают личную информацию (PII).

4) Но даже среди веб-сайтов и приложений, имеющих политику конфиденциальности, многие не соответствуют ее положениям.

Каковы основные проблемы «надзорного капитализма» в свете его этической экспертизы?

В первую очередь, это собственно практика использования персональных данных. Однако проблема глубже: складывающаяся капиталистическая система надзора способствуют инверсии частной жизни и публичности, открывая больше возможностей для контроля и управления. Человеческий опыт в таком контексте выступает как новое (бесплатное) сырье для получения прибыли.

Практики «шпионящего капитализма» оказывают влияние на поведение человека, стимулируя потребление товаров и услуг.

Все вместе, эти практики обесценивают человека как личность, обладающую правами, собственными взглядами, мнениями и принципами.

© А.Х.Бытдаева
Научный руководитель — к.филос.н., доц. И.Ю.Ларионов


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

04.07.2021
Этическая экспертиза контента социальных сетей – кто виноват и что делать?

Социальные сети – новый невероятно богатый возможностями инструмент коммуникации. В то же время, устоялось мнение, что последствий от действий в интернете не бывает или они несущественны. Данная позиция подрывает безопасность социальных сетей.

«Закон Яровой» с 01.07.2017 г. обязал операторов телекоммуникационных услуг хранить записи телефонных сообщений и интернет-трафик клиентов на протяжении полугода, хранить ключи для расшифровки переписки пользователей, предоставлять эту информацию ФСБ РФ. Руководство мессенджера Telegram в лице Павла Дурова заявило, что это технически невозможно. Однако в данном кейсе проявляется та актуальная дилемма, с которой сталкиваются социальные сети: предотвращение преступлений в интересах общества против доверия и лояльности пользователей, т.е. многие считают, что государство нарушает права человека. Помощь в противодействии злу для общества – благо, но раскрытие личной информации также может считаться злом. Сторонники «Закона Яровой» и подобных мер считают это «меньшим злом». Однако многие выбирают доверие пользователей и их информационную безопасность перед лицом государства – неизвестно, как будет использована информация о пользователях, не относящаяся к возможным преступлениям.

Мошенничество, кража личности и личной информации, присвоение чужого интеллектуального труда – все это считается преступлениями и защищается законами. Однако в социальных сетях существуют такие явления, которые пока не попадают под действия законов, поскольку, видимо, не считаются опасной формой поведения. В социальных сетях формируются сообщества «по интересам», и в этом есть и плюсы, и минусы. Люди, объединенные одной идеей, подвержены радикализации мировоззрения и оправданию вреда тем, кто мыслит иначе. Кибертравля (кибербуллинг), доксинг (публикация персональной информации без согласия) и киберпреследования все более приобретают политический характер. Правоохранительные органы, в силу своей некомпетентности, зачастую мало чем могут защитить жертв кибертравли. Вместе с тем, в России в настоящее время угрозы, психологическое насилие и т.п. не воспринимаются как вред наравне с физическим, так что защита от кибертравли лежит на самих жертвах.

Вспомним позицию гуманистического философа и психолога Эриха Фромма, который в работе «Бегство от свободы» вынужден признать, что человеку требуются ограничения, и он их будет искать сам, опытным путем. Пока ему не препятствуют, индивид будет совершать разнообразные действия, чтобы, наконец, найти границы дозволенного. Сейчас именно это и делают пользователи социальных сетей – пытаются нащупать черту между допустимым и недопустимым. Тем самым, травля, порнография, угрозы, преследования, манипуляция, ложь и т.д. также становятся контентом социальных сетей. Автор работы «Виртуальная компьютерная реальность: негативные и позитивные формы межсубъектных взаимосвязей» А. Юрков, продолжая идею И.Канта о трех стадиях совести – до поступка, в поступке и после поступка, – а предлагает рассмотреть еще четвертую – без поступка, которая и относится к виртуальному пространству. Она слабее трех остальных, так как пользователь не может осознать свое действие как поступок, ибо он не видит результатов в реальной жизни.

Социальные сети развиваются и будут развиваться, и для гармонизации этого виртуального пространства необходима большая осмысленность пользователей относительно того, что они делают и как это может повлиять на них самих, других людей и общество.

И все же позволять государству вмешиваться в такой огромный массив информации – чрезмерно, ибо это мощный рычаг давления, который может сделать авторитарным самое свободное государство.

В настоящий момент наиболее верный путь решения этих проблем – саморегуляция. Администрация социальных сетей должна вырабатывать механизмы, которые будут защищать пользователей от нежелательного контента.

А что делать дальше?

Острой проблемой этической экспертизы контента социальных сетей является то, что она происходит без участия этиков-профессионалов. Далее, к сожалению, этическая экспертиза медиаконтента социальных сетей не получила еще институционального характера: этические комитеты хоть и существуют, но они теряются в информационном шуме или не имеют достаточный авторитет и вес в виртуальном пространстве. Необходимо популяризовать институты этической регуляции, способствовать тому, чтобы заработать кредит доверия общества и стать авторитетными в решении профессиональных этических вопросов. Этики должны обратить на себя внимание виртуального пространства, для этого существуют такие способы как блоггинг, но для этого необходимо время и много энтузиазма.

© О.Д.Колесова
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Е.А.Овчинникова


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

28.06.2021
Цензура в кинематографе – случай «Кодекса Хейса».

Кинематограф наполнен неоднозначными ценностными смыслами и контекстами, по-разному улавливаемыми зрителями, поэтому нередко говорят о необходимости цензуры в искусстве кино.

Изучить специфику экспертной оценки и этического регулирования кинематографа можно на примере одного из самых масштабных в мире центров кинопроизводства – Голливуда, в котором в период 30-60 гг. XX в. действовала жесткая цензурная политика, опиравшаяся на знаменитый «Кодекс Хейса» («Hays Code»), полное название – «Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний».

Производство звукового кинематографа нуждалось в значительном финансировании, которое могли обеспечить только люди высокого социального статуса и благосостояния. Большинство из них были приверженцами традиционных, нередко религиозных ценностей, и, отвечая их запросу, в 1930 г. Ассоциация производителей и прокатчиков фильмов утверждает в качестве общеобязательного для киноиндустрии Голливуда вышеназванный кодекс.

В то же время, кодекс отвечал ситуации в обществе после Великой Депрессии, когда консервативные настроения усилились. То, что раньше в кино казалось дозволенным, теперь вызывало негодование большинства зрителей.

Уильяму Хейсу, возглавлявшему в те годы Ассоциацию производителей и прокатчиков фильмов, доверяли верхи американской общественности, католические общины поддерживали его в формировании «самоцензуры», которая бы позволила избежать цензуры федеральной. Аналогов будущему «Кодексу» не существовало, до его принятия содержание фильмов ограничивалось местными законами и общественным мнением, да и они нередко игнорировалось голливудскими кинематографистами. Роль У. Хейса заключалась в том, чтобы убедить отдельные государственные цензурные советы не запрещать или видоизменять конкретные фильмы напрямую и уменьшить, тем самым, финансовые последствия таких правок и запрещений. В те времена студии были обязаны платить цензорским советам за каждый кадр, вырезанный теми из фильма.

«Кодекс Хейса» вобрал в себе эстетические, этические и др. ценностные стандарты, исповедуемые верхами американского общества тех времен. Цензура ужесточила стандарты производства кино, чем превратила искусство в шаблон, серость, извратив его творческую суть, фактически, пытаясь искоренить свободомыслие в кинотворчестве. В то же время, беспристрастный подход исследователя позволяет говорить о том, что кинематограф

«хейсовской» эпохи стал более доступен, отличался жанровым разнообразием и приносил немалую прибыль его создателям.

Поэтому посмотрим на конструктивные последствия введения «Кодекса Хейса», среди которых следует назвать:

— Четкое разграничение представлений о добре и зле: «зло» низменно, разрушающе, а «добро» — величественно, непобедимо; зло должно быть повержено добром, добро главенствует и торжествует.

— Значительный спад деструктивного поведения представителей киноиндустрии: уменьшилось число самоубийств, случаев насилия и т.п.

— Формирование новых идеалов, образцов для подражания, эталонов, повышение уровня зрительской морали.

— Изменение роли и значимости кинематографа: кино становится не просто развлечением, а эффективным способом воздействия на массы, способом формирования определенных ценностей и представлений.

— Коммерческий успех кинематографа, высокие кассовые сборы.

К отрицательным же чертам введения «Кодекса Хейса» относятся:

— Коммерциализация киноискусства, превращение кино в массовый продукт, направленный на получение прибыли.

— Пропадает самобытность киноискусства, большинство фильмов становятся шаблонными, поверхностными, пресыщенными образами идеальной жизни.

— Строгие ограничения, узкие рамки, лишающие режиссеров свободы творчества, воплощения задуманного, следствием чего стал существенное уменьшение количества киноработ, которые по своему качеству и содержанию могли бы войти в классику мирового кинематографа.

— Постепенный спад интереса американского зрителя к национальному кинематографу.

«Кодекс Хейса», фактически, выполнял воспитательную функцию, и довольно успешно. Он ограждал общественность от кинокартин, способных навредить ценностному восприятию зрителя. Кодексная эпоха сформировала новый взгляд на кинематограф, сформировала нового зрителя и оказала серьезное воздействие на дальнейшее развитие американского кинематографа.

Фильмы эпохи «Кодекса Хейса» изображали идеальную жизнь, красивую картинку, где редко можно было увидеть что-то, хоть немного соприкасающееся с реальностью. В то же время «кодексная» мораль была средством, которое позволило превратить кино в орудие пропаганды, восхваляющей американский образ жизни, продвигавшее важнейшие американские ценности.

Кино стало своеобразным коммивояжером, по известной формуле Хейса: «Товар следует за фильмом; там, куда проникает американский фильм, мы продаем больше американских товаров».

© А.В.Виноградова
Научный руководитель — к.филос.н., доц. Т.В.Ковалева


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

21.06.2021
Каковы тенденции в современного этического регулирования в сфере технологий искусственного интеллекта и что они значат?

В своей выпускной работе бакалавр направления «Прикладная этика» Владислав Головков проанализировал три показательных документа, разработанных организациями разного типа: «Принципы этики искусственного интеллекта Сбера» 2021 г. (коммерческая организация), «Ethics guidelines for trustworthy AI» 2019 г. (государственный орган — Еврокомиссия) и «Ethically Aligned Design» 2016 г. (фиксация норм определенного профессионального сообщества – IEEE, Институт инженеров электротехники и электроники, международная некоммерческая организация).

В целом, все три документа, к сожалению, оказались достаточно абстрактны, неконкретны, а порой и противоречивы. Текст «Сбера» выглядит, скорее, не как попытка реального этического регулирования, а как заигрывание с теми клиентами (особенно потенциальными) и сотрудниками, которые остро переживают внедрение технологий искусственного интеллекта (далее ИИ) в банковскую сферу. Относительная сумбурность и спорность отдельных положений «Ethics guidelines for trustworthy AI» компенсируется тем, что он ориентирован на конкретную цель – выработку критериев, по которым можно определить, подходит та или иная система ИИ для использования на территории ЕС, в том числе с точки зрения «общеевропейских ценностей». Документ IEEE также не лишён размытости и абстрактности, однако он наиболее продуман и направлен на выработку именно универсальных принципов разработки ИИ, авторы подчёркивают необходимость учёта всех возможных моральных теорий (что на практике трудноосуществимо, потому что они могут противоречить друг другу).

Действительно, в настоящее время у человечества нет единого и общепринятого понимания того, каким образом преодолевать этические проблемы в сфере технологий искусственного интеллекта. И все же, проведенный анализ выявил ключевые тенденции и общие проблемы.

Во-первых, во всех указанных документах приоритетным является безопасность и благо человека. Получается, нас совершенно не интересуют отношения между носителями ИИ, если те не приносят вред людям. По сути, если взаимодействие двух и более роботов не несёт опасности для людей, то допускается любой характер такого взаимодействия, и оно никоим образом не регулируется. Если действие робота не касается человека или человечества, то оно вне этики. При этом понятие человеческого блага остаётся в этих текстах довольно размытым, мы видим трудности в его определении и выработке стратегий его приумножения. Стоит подчеркнуть, что такая направленность построения регулирования в сфере технологий ИИ свидетельствует об использовании утилитарной этической теории.

Во-вторых, во всех документах фигурируют принципы прозрачности и объяснимости работы систем ИИ. Это сделано для того, чтобы люди могли понимать, как, зачем и почему носитель ИИ совершает то или иное действие. Необходимо это для понимания как «логики» работы системы, так и возможности опротестовать принятое системой решение и оценить его приемлемость. Однако оценка производится, опять же, людьми; соответственно, опять без участия людей действие машины оказывается вне морали.

В-третьих, во всех документах так или иначе присутствует пункт, утверждающий права человека и близкие принципы, в конечном итоге требующие непредвзятости ИИ по отношению к людям. Подробное объяснение этому дано авторами где-то в большей, где-то в меньшей степени: системы ИИ должны быть настроены и обучены таким образом, чтобы их решения не опирались на такие характеристики людей, как пол, раса, принадлежность к той или иной социальной группе и т.п. Однако важно помнить, что в настоящий момент не существует ИИ, способного по-настоящему оперировать абстрактными категориями. Тем самым, остаётся непонятным, каким именно образом ИИ сможет абстрагироваться от реальных данных о людских различиях в конкретных ситуациях. Данный факт подтверждает, что описываемые этические принципы создаются для людей, а не для машин с искусственным интеллектом.

Итак, следует признать, что в настоящий момент этика, мораль все еще мыслится как прерогатива людей. ИИ же правильнее воспринимать как некоторого посредника, не являющегося полноценным субъектом, с помощью которого одни люди (подлинные носители морали) контактируют с другими.

В качестве перспективного ориентира дальнейших разработок можно указать на возможность появления ИИ, которые могли бы рассматриваться как полноценные моральные агенты сами по себе. Вот тогда может зайти речь, например, об обязанностях подобных систем ИИ и даже их правах, и в таком случае этика перестанет быть исключительно человеческой прерогативой.

© В.В.Головков
Научный руководитель — к.филос.н., доц. В.Ю.Перов


Этическая экспертиза / кейс-стади – МАСТЕРСКАЯ

09.06.2021
Анализ отзывов на сайте «Работа.ру» выявил признаки «корпоративного тоталитаризма» в российских компаниях

Выпускница магистратуры «Практическая философия» Яна Терехина в своей диссертации проанализировала отзывы пользователей сайта Работа.ру о преимуществах и недостатках работы в ряде крупных отечественных компаний.

Анализ содержания отзывов на торговую сеть «Пятерочка» дал тревожные результаты. Авторами отзывов описываются следующие проблемы, требующие анализа с применением инструментария этики бизнеса.

Ещё на стадии приема на работу наблюдались случаи вторжения в личную жизнь. Практически все, причем не только работавшие в компании сотрудники, но даже просто пытавшиеся туда устроиться, сообщают, что менеджеры по набору персонала задавали неоднозначные вопросы, не относящиеся к профессиональной сфере. Для примера, один из лидеров – вопрос о сексуальной ориентации кандидата.

Далее, сотрудники компании отмечали, что практически не имели права выражения своего мнения по поводу текущих рабочих вопросов. В то же время, они сталкивались с систематическим принуждением посещать корпоративные и спортивные мероприятия.

В рассказах сотрудников, отработавших в компании более полугода, уже встречаются описания изменений профессионального и личностно-психологического характера:

Невозможность полноценного выражения своего мнения приводит к тому, что персонал терял интерес к своей работе, переставал ценить себя как работника. У людей пропадало желание улучшать свои показатели. Это один из самых распространенных отзывов.

У большинства сотрудников за полгода работы в компании падала самооценка, снижалась мотивация, ухудшалось настроение в целом.

Многие сотрудники говорили, что, проработав в компании около 6 месяцев, они стали избегать принятия самостоятельных решений и ответственности за свои действия, стали равнодушными и безвольными.

Наконец, многие отметили, что для них стало естественно нарушать некоторые правила по отношению покупателям, причем даже не ради увеличения собственной выгоды, а для сохранения определенной части заработка.

Такие же детали присутствуют в рассказах и о других известных российских компаниях – «Сбербанк», «ДубльГИС», «Консультант».

Применяемая в данных компаниях система управления жестко влияет на профессиональное и личностное развитие сотрудников, причем в деструктивном ключе.

В целом, такую систему управления, содержащую на первый взгляд незаметные, но систематические нарушения корпоративной этики, можно описать как «тоталитарная корпоративная культура», «корпоративный тоталитаризм». Для него характерны: постоянный

контроль поведения людей, усиленная «идеологическая обработка» персонала, которая строится по принципам политической пропаганды (А.А.Аверьянова), сила принципа «запрещено все, кроме того, что приказано властью, начальством». Нарушения корпоративной этики в корпоративном тоталитаризме выражаются в:

— большом количестве запретов и требовании безоговорочного подчинения руководству;

— корпоративном обучении сотрудников против их воли и принудительном их участии в корпоративных мероприятиях;

— перемещении акцента с личностных ценностей на общие;

— продвижении ценностей экономической выгоды и создании психологическом атмосферы, в которой сотрудник вынужден им следовать;

— неуважении к личной жизни и свободному времени сотрудников;

— невозможности высказать свое несогласие с существующими неэтичным практиками, отсутствие соответствующих каналов связи подчинённых и руководства.

В последнее время в России отмечается тенденция роста организационного и корпоративного тоталитаризма, который приводит к тому, что – при видимом благополучии – создаются условия работы, противоречащие нормам этики бизнеса.

Чтобы противостоять таким тенденциям, требуется некоторое «этическое самосознание», понимание сотрудником своей профессиональной ценности и обладание личным достоинством. Разумеется, не будет лишним и правовое регулирование трудовых отношений, в рамках которого могут быть наложены запреты на ряд действий по отношению к сотрудникам.

Проведенный анализ не претендует на абсолютное совершенство, однако позволяет с определенной точностью определить наличие ряда этических проблем в управлении персоналом.

© Я.Я.Терехина
Научный руководитель — к.филос.н., доц. И.Ю.Ларионов

en_US